Дунё, Мухаммаджон, Эзоза… это имена детей, ставших жертвами лекарственного сиропа, который оказался ядом. В настоящее время из-за приема препарата «Док-1 Макс» умерли 20 детей. Корреспондент Xabar.uz поговорила с семьями нескольких скончавшихся детей.

«Он обнял меня за шею своими слабыми ручонками…»

В доме Турсункуловых в селе Алмазар Тайлакского района до сих продолжается суета. Ещё даже месяца не прошло со смерти Мухаммаджона.

Очень сложно заходить в дом, где льют слезы из-за потери ребёнка. Не можешь смотреть в глаза матери, страдающей и скучающей по личику, по запаху и по милым выходкам своего ребенка, говоришь ей утешающие слова, но в глубине души разрываешься на части…

Мухаммаджон Турсункулов родился 10 февраля 2021 года. Умер 6 декабря 2022 года. Его мама, Зилола Хатамова преподаёт английский язык в школе №46 Тайлакского района. Муж — стоматолог, брат мужа — травматолог. Свёкор всю жизнь проработал учителем по литературе и родному языку. Всем этим хочу сказать, что семья начитанная и не даст ребёнку первое попавшее лекарство.

Мухаммаджон был вторым ребенком Зилолы. Она вспоминает, что раньше старший сын Ибрахимжон тоже простывал.

— Мы давали «Травамакс», «Цинепар Кидс». В прошлом году, когда Иброхимжон кашлял, я ему тоже давала «Док-1 Макс». Я сама пила и муж тоже, этот препарат помогал быстро сбить температуру, помогал при боле в горле, при простуде, в целом мы не видели отрицательного воздействия. До этого времени у нас не было жалоб по здоровью Мухаммаджона. Заметив у него признаки простуды, принесли из аптеки это лекарство, — вспоминает Зилола.

Она рассказала, что вместо улучшения здоровья, ребенка начало тошнить, рвать, а затем он перестал мочиться. Тогда, они обратились к знакомому врачу в городе.

«Отвезли. Оттуда нас отправили в «микрорайонную» больницу. Там есть детское отделение по лечению почек. Сделали УЗИ, осмотрели, сказали, что почка отказала и что мочевой пузырь пустой. Сказали, что они не могут вылечить, отправили в «Хавас» (Самаркандский центр скорой медицинской помощи). Там тоже сделали УЗИ, взяли кровь на анализ. Сказали, что отправят в многопрофильную больницу, потому что у них нет всех видов оборудования, если отключат свет не смогут проводить лечение. Сказали пойти сегодня же, потому что была суббота, а в воскресенье никто не принимает.

Поехали в Самаркандский областной детский многопрофильный медицинский центр, там тоже не было мест, все пришли со схожим заболеванием. Всё воскресенье смотрели за ним. Изменений не произошло. Очистили кровь катетером. И это не помогло. Сказали, что из-за того, что в крови была мочевина и она распространилась по всему телу, нужно очистить кровь. Когда ему провели эту процедуру, было 5 декабря, его состояние ухудшилось», сказала мать ребёнка.

Сложно передать состояние семьи, которая объехала за несколько часов 5-6 больниц, приехав с самой дальней деревни Тайлакского района, граничащей с Ургутом. Женщина плачет, показывая с телефона десятки фотографий Мухаммаджона. По его красивому личику было видно его здоровое состояние. Светлый как ангел.

Мать вспоминает последние дни ребенка:

— Он не впал в кому, умер сразу в реанимации… Он так сражался за жизнь. Его глаза замерли, работали только руки, ноги, сердце и дыхание. В последний день почти не двигался. Только в один из дней он сказал «мама, заберите». Я наклонилась и сказала ему, что он сильный, я не сразу поняла как он бессильными ручками обнял меня за шею, — Зилола глубоко вздохнула.

По рассказам женщины, яд просочился по всему телу и дошёл до мозга, кровь не могли прочистить.

«Сказали, что яд, впитавшийся в клетки организма, перейдет в кровь, если 3 раза очистить кровь, можно будет сохранить жизнь, и почки очистятся. Но не дошли до второго раза…», сказала она.

Также Зилола рассказала, что вдобавок ко всем её бедам, пришли несколько женщин с претензиями: «Вы что жаловались на кого-то, наших нескольких родственников уволили?»

Зилола говорит, что врачи и медсестры Алмазарского семейного врачебного пункта не виновны в смерти ребенка.

«Непонятно, за что их уволили и в чем они виновны в ситуации с сиропом «Док-1 Макс». Насколько правильно требовать от медпункта того, что не смогли сделать несколько лучших медцентров Самарканда? Сослались на то, что направление не дали. Мы сами за направлением не ходили. В семейном медицинском центре наши врачи опытные, заботятся о нас хорошо, нас лечили, но в случае с ребенком нам пришлось срочно ехать в город. Не они ведь выписали рецепт», утверждает Зилола.

Зилола выплескивает то, что внутри: «Я думаю, что настоящими виновниками являются компания, разработавшая сироп с отравляющим веществом, компании, подписавшие контракт на продажу продукта без его проверки, организации, разрешившие его ввоз с границы».

***

В этом районе зафиксирован еще один случай гибели, связанный с «Док-1 Макс». Дунё Улмасову похоронили в день ее рождения, в день, когда ей исполнилось 3 года. Её мать, Шахноза Пирматова, рассказала, что тоже купила сироп сама. Сироп давала 3 раза в день в течение двух дней. На третий день после одной дозировки девочку отвезли к врачу.

«Никто не мог подумать, что она может умереть», — плачет мать... Когда у ребенка началась рвота, подумали на слегка испортившуюся гумму.

На врачебном пункте, где должны были проверять анализ кала, целый день не было света… к вечеру отвезли в многопрофильную детскую больницу. За два дня, 25 октября девочки не стало.

Дети умерли только в Алмазарском районе? Почему в заявлении министерства не указаны имена двух медсестер?

В сельских местностях слухи распространяются очень быстро. После ажиотажа с сиропом появились сообщения об увольнении врачей и медсестер врачебного пункта.

29 декабря. Никого не предупредив, я пошла прямо в Алмазарский семейный врачебный пункт. Нас встретила старшая медсестра Ойджамол. Спрашиваю об увольнении 3 сотрудников.

«Их было 5 человек», говорит она. Ими оказались главврач Алмазарского СМП (семейного врачебного пункта), семейный врач данного пункта, акушерка Мукаддас Сиддикова, патронажная медсестра Сайфара Рустамова и медсестра Латофат Курбанова. С того момента в районе с населением более 10200 человек работает один врач из трёх.

Я попросила медсестру позвать главврача Худойберди Музаффарова. Выяснилось, что он работает во врачебном пункте более 16 лет.

«Сельский врачебный пункт — проходной двор для врачей, после окончания института, не проработав пару лет, увольняются. Я из-за своего материального положения не смог поступить в магистратуру. Тайлакскому району было сложно с пандемией коронавируса, нам пришлось и днём, и вечером, даже бесплатно работать на скорой помощи», сказал он.